- Погоди. А вот что значит, "вы переводчик в МИДе, вы неплохо зарабатываете"? Зарплата всё равно государственная и скорее всего не очень большая. Это скорее рабочий на заводе мог хорошо зарабатывать. Сделал там восемь...
- В МИДе хорошо зарабатывали.
- Официально в смысле?
- Да. Если он был синхронистом в МИДе, то он зарабатывал неплохо.
- А тогда кооперативы. Я слышал, что такая опция была. А как она работала фактически?
- Люди вносили денежные паи. На них строили дом. Через несколько лет ты получал квартиру в этом доме.
- А официально как это оформлялось? Кто строил, кто давал разрешение?
- Это жилищное кооперативное строительство. Кто давал разрешение - таких подробностей не знаю.
- А сколько это могло стоить? Так, грубо, примерно, очень ориентировочно? Вот, однушка в Люберцах, сколько бы она стоила в кооперативном варианте?
- Тысяч десять... Не знаю.
- Раис, я прекрасно понимаю, что ты не скажешь точно, но мне интересно понимать хотя бы порядок суммы, хоть какое-то представление. То есть, не тысяча, но и не сто тысяч.
- Вот машина стоила тысячи две, мне кажется. Притом, что инженерная зарплата было около двухсот рублей.
- Не так дёшево. Я уже говорил - когда я смотрю на советские цены, они не кажутся мне такими уж маленькими.
- Так вот, это были зарисовки на тему того, что в Советском Союзе у всех было жильё. Были очереди. Очереди были большие. Не все жили в хороших условиях. Но, понимаешь, когда люди стали переезжать из сталинских бараков вот в эти хрущёвки - тогда это было "вау, какое жильё!".
- Отдельная квартира как-никак.
- Отдельная квартира, санузел, горячая вода. Это было прям "Вау!"
- Раис, а смотри, вот, допустим, тебе 22 - 23 года. Ты общаешься со своими однокурсниками, бывшими одноклассниками, друзьями и слышишь от кого-то, что вот, мы стояли а очереди на квартиру десять лет. Как ты это воспринимаешь? "О, как повезло!", "О, как не повезло!" или "Ну, нормально".
- Я бы сказала, что десять лет это относительно небольшой срок. Я бы так сказала.
- То есть, на грани нормально и повезло?
- Да, где-то так. Я помню те письма, люди, которые застревали в бараках, в коммуналках лет по двадцать.
- Но это как раз неудачи. Случаи невезения - те письма это всё же довольно специальный отбор. А вот ещё вопрос. Смотри, ты жила в семье состоящей из тебя, твоих мамы и папы. Могла рассчитывать получить квартиру уже ты сама?
- Нет.
- А почему?
- Ну, если бы я вышла замуж, завела детей, мы могли бы встать на очередь.
- Но ты отдельно, сама по себе - нет?
- Нет.
- То есть, условием была или очень маленькая площадь, что не хватает, или наличие отдельной, желательно большой семьи? Как-то так?
- Как-то так. Чтобы вот просто одиночке хочется отделиться от родителей - нет. Притом, что рынок частного съёма жилья - он существовал.
- Как он выглядел? Это было что-то серое или что-то нормальное?
- Серое.
- А вот ещё вопрос о купле и продаже. Мог советский человек продать что-то большее чем... Ну, я не знаю, чем ботинки. Машину, скажем, можно было продать? И купить - у другого человека? По объявлению?
- Можно. Я не знаю, как было с частными объявлениями, но можно было с кем-то договориться и купить.
- А квартиру? Можно было накопить некую сумму, с кем-то договориться и купить у него квартиру?
- Просто накопить и купить нельзя. Но обменивали квартиры.
- Вот, человек, к примеру полярник. Работает на северах. Я так понимаю, там можно было очень много заработать.
- Да.
- И вот он заработал тысяч тридцать. Может он как-то на эти деньги купить квартиру? Не через кооператив?
- Нет.
- То есть, просто заплатить государству и купить у него - так нельзя?
- Нет.
- А кооперативную у частного лица? Вот, вы себе построили кооперативную квартиру. Вы теперь можете её продать?
- По-моему были какие-то механизмы, но я точно не знаю. Не сталкивалась. Но мне кажется, какие-то механизмы были. Но, скажем, вот мой дед жил в частном доме. В Воскресенске у него был частный дом. Частный дом - его можно было купить и продать.
- Частный дом - это который деревянный, одноэтажный...
- Да-да-да.
- Но это, видимо, наследство ещё чуть ли не царских времён. Они, эти дома, физически были, надо было как-то...
- Конкретно этот дом он просто сам, своими руками, построил. Купил кусок земли...
- А это можно было??
- Не знаю как. Как я говорила, дед у меня умел крутиться.
- Может быть не купил, а как-то получил право?
- Как-то да. Может быть получил какое-то право. Но факт, что он построил дом, и вот у нас был частный дом. Мы его продали два или три года назад.
- А дача? Можно было дачу купить?
- Участок шесть соток. Получали участок в дачном кооперативе. Но там выплачивался какой-то пай. Это был именно кооператив. Точно не знаю. Понимаешь, если бы я тогда была взрослая - а то мне исполнилось 17-18 лет, когда началось горбачёвское время. Поэтому я с такими юридическими вещами не сталкивалась.
- Ну, слушай, когда мне было 15 лет я прекрасно знал, откуда берутся дачи и квартиры. Из покупают. За деньги.
- Ну, вот, я знаю, что родители купили кооперативную квартиру. А можно ли было её продать, я не знаю.
- Понятно. Тогда идём дальше. Безопасность. Как бы ты оценила свою безопасность в то время? Насколько легко было оказаться жертвой преступности? Насколько угрожали иные опасности? Как это было?
- Ну... То, что мнения, девочку-подростка, пару раз прижимали в подъезде и я вырывалась и убегала - это было.
- Прижимали... Извини за такое уточнение - насколько серьёзно? Условно говоря, сверстник, который сейчас убежит или...
- Взрослый мужик лет пятидесяти, пьяный.
- А опять же, насколько серьёзно - то есть, прижимал чтобы прижать и отпустить...
- В тринадцать лет такого не оцениваешь, стараешься просто выбраться как можно скорее. И родителям об этом не рассказываешь.
- Просто часто говорят, опять же, что тогда такого и представить себе было нельзя в Советском Союзе.
- На лыжне вот ещё я помню. Каталась в ближайшем лесочке на лыжах, это мне было уже 15 лет. Вот тоже не знаю... Мужик просто подстерёг меня на лыжне и спустил штаны. Я ему дала лыжной палкой по голове и убежала. Опять-таки, был ли он просто... или чего-то хотел, я не могу сказать. Но в 15 лет первый инстинкт был врезать ему и бежать.
- Просто приходится слышать, что никому бы и в голову не пришло объяснять ребёнку, что дядя может быть не просто добрый дядя, а... Потому что ничего такого и близко не было.
- Объясняли. Детям объясняли и мне объясняли, что с чужими уходить нельзя. Что нельзя вестись на то, что чужой дядя даёт конфетку, что нельзя садиться к незнакомцам в машины. Ничего подобного, это объясняли детям. Лет с четырёх. Да, лет с четырёх дети одни гуляли во дворе. Но при этом им объясняли, что с незнакомцами ходить нельзя. Более того, было очень много таких, городских мифов. В такой, интеллигентной среде, как у меня, над этим посмеивались, а среди людей попроще распространялись мифы, что ходят, носят отправленные конфеты детям. Потом уже, чуть позже, распространялись мифы о том, что детей похищают на органы. Реально этого не было, но тот факт, что ходили такие слухи и люди в них верили, показывает, что не была такая уж супер-безопасная атмосфера. Но при этом да, детей выпускали гулять, во двор, одних. Было больше чем сейчас соседских связей. Во-первых, не было таких высоток, как сейчас. Ну, вот, этот дом, в этом доме я выросла. Пятиэтажка. Все друг друга знают. Все тётушки на скамейке у подъезда сидят. То есть, дети были как бы под присмотром. А в том доме, где я сейчас живу, я даже своих соседей по лестничной клетке не знаю.
- И я не знаю.
- В первый класс меня провожала женщина. Нанимали женщину, помощницу по хозяйству, она меня водила.
- Была такая возможность? Нанять кого-то?
- Да, конечно. Нянек нанимали.
- Ясно. Вот ещё что мне хотелось бы понять. Какая-нибудь серьёзная драка в школе, такая, что дошло до поноживщины или вот, как, например, недавно был случай, в Саратове, девочку убили по дороге в школу. Это было? Ну, то есть, я понимаю, что такого не может вообще не быть. Но можно ли сказать, что этого было существенно меньше? Как тебе кажется?
- Это было, но из-за того что не было интернета меньше разносилось. Знал какой-то близкий круг. И очень сильно зависело от среды, от района. У нас, здесь, в Люберцах было две школы. Я училась в школе-десятилетке, и она считалась хорошей школой. И у нас... Такого не помню. Когда у нас в девятом или в десятом классе одна девочка забеременела, это было ЧП на всю школу. А напротив, через дорогу, была школа-восьмилетка, неполная средняя школа. И там... Там было всякое. Там вся пьянь районная, все эти вот... И там пятиклассницы беременели, постоянно какая-то поножовщина была - до нас доносились слухи. Мы с подростками из той школы не общались, мы их презирали, это был не наш круг. Практически не пересекались.
- А такая, подростковая преступность? Драки, наезды? Хотя, конечно, ты была девочка, тебя это меньше касалось.
- Я один раз на своей памяти застала драку на дискотеке. А так... Ну, опять же, не в моём интеллигентном кругу.
- А ведь Люберцы славились в этом плане. Считалось, что очень гопнический город.
- Да, Люберцы славились. Но мы о том, что у нас гопнический город узнали как раз из советских газет. Как раз в поздние годы СССР об этом заговорили, что вот, в Люберцах такие ужасные молодые люди, которые не следуют идеалам советской власти.
- Но вот совсем примитивно, оценивая безопасность сейчас и тогда. На твой взгляд - всё-таки лучше, всё-таки хуже, плюс-минус так же?
- Скажем... Когда я подростком ездила - я же одна ездила на курсы в ВУЗ, к репетиторам, потом в ВУЗ, отец всегда меня встречал на платформе. Всегда. Потому что... Наверное я могла дойти и сама, но психологически с отцом было... И было ясно, что девочку надо встречать. Сейчас я иду в Жулебино сама в любое время дня и ночи. Понятно, что сейчас мне 50, а тогда было 17. Вряд ли кому-то сильно придёт в голову меня изнасиловать.
- Изнасиловать может и нет, а ограбить - так вполне.
- Мне кажется, что сейчас даже безопаснее. Но опять-таки, очень сложно сравнивать.
- Я понимаю.
- Сейчас есть мобильный телефон, а тогда ничего этого не было.
- Это понятно. Я спрашиваю про чисто субъективное ощущение.
- Чисто субъективно сейчас ощущение большей безопасности, чем тогда.
- Просто часто приходится слышать, что вот, а мигрант, таджик, он вас прибьёт, ограбит...
- Ну, вот, я тебе говорю - я хожу по своему родному Жулебину хоть в 12 ночи, у нас тут полно мигрантов, таджиков, и у меня нет ощущения, что это опасно. А тогда да. Я шла от платформы Ухтомской до своего дома 200 метров и да мне было ночью страшно. Правда, было темно, ничего не видно. При этом каких-то громких убийств как-то и не было.
- А я так понимаю, труднее было случиться громкому убийству, так как о чём не пишет пресса, того для большей части людей и нет. Если я правильно понимаю, о Чернобыле-то узнали спустя какое-то довольно заметное время.
- Это потому что именно скрывали.
- Я к тому, что если на другом конце Люберец случилось бы какое-то громкое убийство, до тебя это могло особо и не дойти.
- Могло особо и не дойти.
- Или дойти через полгода. Пока народный телеграф донесёт.
- Да. Конечно. Тем более, если ещё ты такая, интеллигентная девочка в книжках.
- Хорошо. С безопасностью более-менее понятно. Медицина. Говорят, что бесплатная и качественная медицина была тогда. Она была всеобщая, бесплатная и качественная или как - на твой взгляд?
- Какую-то медицинскую помощь можно было получить. Но, опять-таки, врачам давали, медсёстрам давали.
- Поясни, что значит "давали"?
- Чтобы оперировал какой-нибудь известный врач, а не кто попало, надо было договориться, принести денег. Чтобы медсестра посмотрела после операции за ребёнком в палате, надо было ей дать в конверте. Чтобы человека положили нему районную больницу, а в какую-нибудь специализированную в центре Москвы надо было принести конверт.
- А если кто-то не носит конверты, его как-то лечить но будут?
- Лекарства тоже доставали. Так чтобы пойти в аптеку и просто купить то, что нужно... Но, кстати, сейчас тоже большие перебои с лекарствами. Конечно, лекарства были практически исключительно советские. Иногда может какие-то венгерские. Каких-то препаратов не было. Конечно, если у кого-то был блат, была возможность попасть и куда-нибудь в кремлёвскую больницу... Но это надо было иметь блат.
- Оценивая тогдашнюю медицину в целом, можно ли сказать, что это было "Вау!" по сравнению с тем, что сейчас?
- Нет, "Вау!" не было. Но медицину сравнивать вообще тяжелее, чем что либо другое.
- Согласен. Она меняется.
- Технический прогресс за тридцать лет настолько колоссальный...
- Конечно, с поправкой на прогресс. Вот, есть хороший зубной врач тогда и хороший зубной врач сейчас. Понятно, что это совсем разные врачи, разный уровень, разные возможности. Но вот если оценивать доступность хорошего зубного врача тогда и сейчас...
- Чтобы ты понимал, зубные врачи и тогда были практически платные.
- А почему? Вот, районная поликлиника, там есть стоматология...
- Есть. Но зубы ходили лечить даже тогда в платные клиники. Официальные, хозрасчётные...
- А они были?
- Были. Вообще были официальные хозрасчётные поликлиники. Вот, в Москве была детская семнашка, она и в советское время была хозрасчётная.
- Хозрасчётная, это, по-русски говоря, платная?
- Да. И ещё были частники, которые просто всерую работали. Причём среди стоматологов это было особенно распространено.
- На дому что ли?
- Ну, какие-то были полуподвальные кабинеты. Ещё было, что человек на базе государственной поликлиники работал на себя. К стоматологам шли к платным.
- Хорошо, а если не стоматолог, а какой-нибудь сердечно-сосудистый хирург? Есть хороший сейчас и хороший тогда. Как к хорошему сейчас попадают, мы понимаем. Надо много денег. А тогда? Попадаешь свободно и легко, или не свободно и не легко, или как?
- Когда как. Кому-то везло и он просто по скорой попал. А кому-то не везло и приходилось пробиваться через блат. Вообще, о поздней советской системе говорить очень сложно потому что она была очень рэндомной. Кому-то повезло, кому-то нет.
- И всё же в итоге. Тогда и сейчас. При, возможно разных плюсах и минусах общий из баланс? По твоей субъективной оценке?
- Ну... Для самых низов общества доступность была выше тогда. Для тех, кто чуть повыше, я бы сказала, что сейчас возможностей больше.
- То есть, опять, как и чуть ли не по всему остальному спектру, что с едой, что с одеждой... Понятно. Вообще, по-моему в итоге получается так. В Советском Союзе было легче быть бедным.
- Да.
- Ты не проваливался ниже некоторого...
- Некоего плинтуса, да. Чтобы дойти до полной нищеты надо было постараться.
- При этом уровень этого плинтуса довольно низкий. Ну, вот, мы с тобой. Совершенно обыкновенные, рядовые граждане. Нижний средний уровень.
- Мы и есть нижний средний уровень, да.
- И для нас лучше сейчас.
- Да, для нас лучше сейчас.
- Понятно. И последний пункт этого списка. Образование. Что бы ты про него сказала?
- Ну, понимаешь, я долго считала, что советское образование было таким, хорошим-хорошим. Сейчас я в этом так уже не уверена. Потому что... Ну, в частности потому что те самые советские люди с тем самым лучшим в мире советским образованием потом массово заряжали воду Кашпировским. Хотя, казалось бы...
- Да, я сам не раз этот аргумент приводил.
- То, что образование было действительно бесплатным, доступным. Качественным... Опять-таки, мы сейчас его начинаем критиковать, потому что сейчас уже изменилась система запроса на образование. Другие запросы. По тогдашним меркам мне кажется, что оно было всё же хорошим. Оно было идеологизированным, но, я думаю, всё же хорошим.
- Я думаю, что если мы возьмём не идеологизированную область - физику, химию, тогда вообще хорошим. А вот если какую-нибудь социологию или философию Тогда хуже, поскольку там будет больше этой идеологической составляющей.
- Ну, в какой-то степени да. Очень много можно предъявлять претензий к советской школе, что она не воспитывала свободного человека, но... Я смотрю фильмы, где действие происходит во Франции например. И там же тоже, о том, что школа должна воспитывать свободного человека, заговорили в последние десять-пятнадцать лет. В шестидесятых годах - сиди за партой и смотри учителю в рот. Поэтому да, для того времени всё-таки эта система образования была хорошей. То, что сейчас мы на неё уже критически смотрим - это другой вопрос. Притом были учителя и хорошие и плохие. У нас в начальных классах была учительница, которая била линейкой по рукам. Но не каждый советский учитель бил линейкой по рукам. Опять-таки, я левша, я природная левша. И я застала как раз тот период, когда переучивали насильно. Меня переучили, но, наверное, это в какой-то степени... Например, у меня очень плохо с пространственным воображением. То есть, наверное, это имеет какие-то последствия.
- Но тогда же так было принято по науке. Тогда же считалось...
- В Советском Союзе немножко позже чем на западе пришли к тому, что левшей не надо переучивать. Но факт в том, что для меня это была большая проблема в начальных классах. Били линейкой по рукам, потому что я писала не той рукой.
- Ужас какой.
- Да, сейчас это кажется непредставимым.
- Но это уже скорее вопрос времени, а не того, Советский Союз, не Советский Союз. Рассказать нам, что было не тридцать, а сто тридцать лет назад - мы бы вообще в момент поседели. А если говорить вот о чём. Представим себе ребёнка из совсем бедной семьи. Папа давно в семье не живёт, а мама, ну, допустим, проводница. Если он хотел, если старался, он мог поступить в ВУЗ?
- Я бы сказала, что была такая возможность. Были социальные лифты для таких людей. Другое дело, что в позднем СССР формировалась всё больше вот эта коммунистическая, профессорская элита и она всё больше закрывала возможность этих лифтов.
- А это происходило? Закрывала? То есть, я верно понимаю, постепенно формировалось вот это, своего рода сословие? Такая, новая аристократия?
- Ну, да.
- Просто у меня есть что-то вроде развлечения такого. Попадается упоминание о каком-нибудь известном советском учёном, враче, генерале, актёре - и я смотрю его происхождение. Сплошь и рядом из села! Но это если речь о тех, кто стал инженером или генералом где-нибудь в пятидесятом.
- Где-то к семидесятым годам этот слой сформировался и они уже... Опять-таки, вот мне, чтобы я поступила в ВУЗ, родители брали репетитора. А, скажем, Натали - мы с ней в одном ВУЗе учились - она без репетиторов поступила. Но она училась в московской школе, а я в подмосковной.
- А насколько были приняты репетиторы? Это была скорее норма или редкость?
- Очень многие брали репетиторов. Рынок репетиторских услуг существовал. Опять-таки, это была серая оплата.
- А цена? Я понимаю, что точно ты не помнишь, но хотя бы примерно. Полтора часа работы репетитора сколько стоили?
- Десять рублей.
- Ничего себе!!
- Инженер, который получает зарплату 170 рублей - заплатить сорок репетитору, это немало.
- Ну, не дороже, чем сейчас... Хотя, знаешь, а дороже, чем сейчас. Если мы возьмём те же 50 тысяч для Москвы, то репетитор сейчас стоит где-то две тысячи за полутора часа.
- Очень по-разному.
- Конечно, очень по-разному. Но всё-таки за две тысячи в час ты его найдёшь. Это а Москве. Отец в Саратове работал за тысячу в час. Это чуть ли не дешевле получается. По крайней мере совершенно сравнимо.
- Тогда наверняка были репетиторы и дешевле.
- Так и сейчас есть.
- Просто мои родители нашли мне по истории крутого репетитора, который практически гарантировал поступление в ВУЗ. И вот ему платили десять рублей за занятие. Четыре занятия в месяц, сорок рублей в месяц. И это да, была не такая маленькая сумма.
- Я бы скал, большая.
- Родители оба работали, имели рублей по двести, вместе около четырёхсот. Ещё дед мог что-то подбрасывать.
- Нет, понятно, что могли себе это позволить. Я просто к тому, что это не такие маленькие деньги.
- Не такие маленькие. Можно было курсы. Были подготовительные курсы при ВУЗ-ах. Курсы были тоже платные, официально. Я в девятом классе ходила на подготовительные курсы при МГУ. А потом я же пошла не в МГУ, а в историко-архивный. И в десятом классе родители платили репетитору.
- Вот ещё о чём хочу спросить. Я слышал про такую вещь, как распределение. Ты училась в ВУЗ-е бесплатно, но потом была обязана...
- Да, распределение было, но когда я доучилась его уже отменили. Я же как раз застала пересменок эпох.
- Но раньше это было. То есть, девочка из Люберец, доучившись, могла оказаться перед необходимостью ехать куда-нибудь в Нижний Тагил.
- Да. Хорошо ещё, если в Тагил, а не в Магадан.
- И на сколько?
- Не помню.
- А вот, опять же, насколько это было обязательно? Попробуем систему на прочность. Представим себе, что девочка говорит: "Нет, я не поеду." Что будет?
- Опять-таки по блату доставали хорошие места.
- Это понятно. А вот если тупо в лоб: "Я не поеду в Нижний Тагил.
Не хочу и всё." Вот тогда что?
- Не знаю.
- Если я верно понял то, что мне рассказывали, то очень серьёзной санкцией было то, что не возьмут на хорошую работу. А вот и по тому, что ты рассказывала, ясно, что хорошая работа это было очень важно, поскольку она и открывала тебе те самые отменные возможности и так далее. Это и было твоё место в жизни по-настоящему. Где ты работаешь было важнее, чем сколько у тебя денег.
- Какие у тебя связи в сущности было важнее, чем сколько у тебя денег.
- Причём это конвертировалось в деньги при необходимости. Но не наоборот. Где-то откопала миллион рублей ты не мог вот так сразу вознестись к вершинам жизненного успеха. Ситуация Корейко. Вероятно ослабленная, но всё же.
- Ну, да. В общем-то, так.
- Раис, а скажи... Хотя, наверное ты этого не знаешь. Насколько наследовались большие должности? Директор чего-нибудь, глава горкома, насколько легко мог пропихнуть своего сына на свой уровень?
- Не знаю. Не могу тебе сказать.
- Тогда почти всё, что я хотел спросить, я спросил. Может быть о чём-то, чего я не спросил, ты хотела бы сама рассказать? О чём-то, что тебе кажется важным из того времени?
- Да и не знаю.
- А вот некая мягкость нравов. Часто приходится слышать, что люди были добрее. Это так?
- Нет. Не так.
- Просто не так или наоборот?
- Не наоборот. Я тебе как историк скажу - люди всегда люди.
- Это само собой. Но культура же может меняться, нравы могут меняться.
- Какие-то традиции взаимопомощи раньше были сильнее в таком, родственном и соседском кругу, то сейчас оно больше в интернете...
- Сейчас на более личном уровне это. Ты сам себе строишь круг, а потом тебе внутри этого круга помогают, ты сам помогаешь.
- Если раньше у нас в подъезде умирала соседка, то ходили люди по подъезду, собирали на похороны. А сейчас человек пишет: "У меня умер отец. Вот номер моей карты." И ему друзья, знакомые кидают.
- Сейчас умирает Хэлек, и Князь едет помогать его хоронить в Екатеринбург. И занимается этим как раз вся компания Хэлека.
- Уровень связей поменялся.
- Он сместился.
- Но не так, что раньше люди были отзывчивыми, а теперь не отзывчивы или наоборот. И тогда, и сейчас были люди отзывчивые и менее отзывчивые. Просто раньше человек существовал больше в родственно-соседском социуме, а сейчас больше в какой-то среде единомышленников по политическим взглядам, по хобби.
- Ага. Есть ощущение, что иссякла некая инерция, которая идёт вообще с каких-то средних веков. Что она иссякла как раз вот примерно тогда. Может даже ещё до конца не иссякла, но вот какая-то община по родству, по крови, по месту жизни - это становится менее принято.
- Менее, наверное.
- Любопытно, что люди,которые по этому... Как сказать... По этому скучают, они часто кивают на инокультурные сообщества. Кавказцы, цыгане. У которых как раз это сохранилось.
- Ну, да.
- И что вот, они-то, друг за друга.
- Мне кажется, что в каких-то низших социальных слоях и а провинции это больше сохранилось. А в более статусных группах и в мегаполисах - там иначе. Но факт, что человеческие связи были и есть, люди не стали лучше или хуже.
- Люди как люди, понятно, что не стали. Но есть же культура. Может быть культура более или менее жёсткая, более или менее добрая. Речь именно об этом. Понятно, что человек, как таковой, не изменился за тридцать лет несчастных. А вот именно среда, социокультурные условия.
- Было очень сильное ощущение разобщённости в 90-ые, в начале 2000-ых. Тогда да. Когда старые связи разрушились, а новые ещё не создались. А сейчас они опять создаются, только по другим принципам.
- Тогда такой, обобщающий вопрос. Если ты слышишь, что по сравнению с СССР, с началом восьмидесятых, которые ты застала, сильно вырос уровень бедности, даже уровень нищеты. Какова твоя реакция? Да, это так? Нет, не так? Сложно сказать? Мы стали беднее? Как общество, как государство, как просто люди?
- Нет. Всё же нет. Я не могу сказать про глухую глубинку, но лично я сейчас живу лучше, чем в советское время.
- Чем свой аналог в советское время.
- Да. Совершенно чётко могу сказать, что лучше. По многим параметрам. Вот, я как раз вчера ходила делать маникюр и беседовала с мастером. Я ей говорю, понимаете, я прихожу и вижу у вас в салоне триста видов лака. У меня глаза разбегаются. В дни моей молодости этого не было. Какие-то вещи - памперсы для взрослых.
- Это может быть тоже просто прогресс.
- Отчасти да. Но какие-то вещи - женские прокладки - они на западе уже были, а в СССР их ещё не было. Где-то прогресс, а где-то и различие идеологий.
- А кто был бы твоим аналогом в советские годы? Женщина, которая работает где?
- Частных торговых фирм тогда не было.
- Я понимаю. Вот я и говорю - некий аналог. Какой-нибудь трест, который занимается снабжением?
- Такой трест - это я бы хорошо жила. Но между вариантом как-то доставать из-под полы и вариантом просто пойти в магазин и купить я выбираю магазин.
- И, наверное, ещё поправка на то, что тогда ты бы не поездила ни по Франциям, ни по Польшам.
- Конечно. Максимум какая-нибудь Болгария или Чехия.
- Но мы делаем поправку на то, что на каком-нибудь совсем низком уровне всё иначе - мы уже не по одному параметру это замечали.
- Тут я безусловно согласна.
- Хотя должен сказать, я очень сильно подозреваю, что какой-нибудь глухой колхоз имени двадцать второго партсъезда - он и в советские годы шибко-то хорошо не жил. Понятно, что там не умирали с голоду. Но я думаю, что там и сейчас не умирают с голоду.
- Если колхоз, если человек имеет возможность что-то посадить, то он с голоду не умирает.
- Слушай, а вот я слышал, что были пенсии у колхозников, какие-то совершенно анекдотические. Что-то три рубля, пять рублей.
- Наверное. У меня нет знакомых колхозников, но вроде да, что-то такое я слышала.
- Слышал, что у колхозников паспортов на было.
- Паспортов у них не было до хрущёвского времени. Хрущёв им дал паспорта. Вот это я знаю точно. То есть в мои дни паспорта у них уже были.
- Вот, вспомнил о чём ещё тебя не спросил. Про антисемитизм в СССР. Очень по разному о нем говорят. Кто говорит, что да, конечно, было. Кто, что было, но не так чтоб очень . Кто, что не было, что это мифы и байки. Не могла бы ты рассказать, что об этом помнишь, что знаешь? И отдельно интересно, сталкивалась ли ты с чем-то таким сама, лично.
- У меня на эту тему очень странные ощущения. Потому что про то, что антисемитизм есть, кругом говорили всегда в нашей семье, среди родственников, среди родителей друзей. Говорили, что существуют квоты на поступление в институты и что невозможно продвинуться с "пятым пунктом" выше определенной должности. Например, мать все время сетовала, что вот наш отец, такой умный, а всего лишь начальник цеха на заводе, а мог бы быть главным инженером или уж не помню, кем. Но в общем из-за фамилии не сделал хорошей карьеры. Правда ли это или просто люди это внутри себя так воспринимали? Я не знаю по сей день.
Над нами в подъезде жила смешанная семья, мать русская, отец еврей. Отец был стоматолог. И их дочь хотела тоже поступить в медицинский. Так ей поменяли фамилию, вместо фамилии отца она взяла в паспорте фамилию матери, и национальность в паспорте написали "русская" (раз смешанный брак, то можно же было выбрать). И она поступила. Но опять-таки я не знаю, может она бы и с фамилией Иоффе тоже поступила? Черт его знает.
При этом я на своей памяти никогда не сталкивалась с антисемитизмом непосредственно. Ни с институциональным (в вуз я поступила, а до карьеры дело не дошло). Ни с бытовым. Почти не сталкивалась. Помню два эпизода в школе. Один раз одноклассник вдруг начал меня дразнить жидовкой или как-то так. Может показаться удивительным, но за меня вступился почти весь класс и парню заткнули рот. Другой раз одна из учительниц вдруг начала при всем классе говорить о "дедах, которые воевали в Ташкенте" и при этом показывала на меня. Мой дед фронтовик. И опять за меня вступился класс и училке заткнули рот. У меня были хорошие отношения с классом.
Каких-то инцидентов на улице, в общественных местах на национальной почве тоже не припомню. Впрочем, внешность у меня не характерная. Бытовой антисемитизм полез, как ни странно, в 90-е годы. Вот там бывало всякое, в том числе курьезное. Когда ко мне подходили некие тетки с листовками, наклонялись и шептали на ухо заговорщически: "ну мы-то с вами, истинно русские люди, мы-то знаааем, кто погубил Россию!" - дальше следовал прогон про всемирный жидо-масонский заговор, я вежливо улыбалась и говорила "дада, конешна, вы совершенно правы". Но это, повторюсь, в 90-х, в 2000-х. В советское время с подобным не сталкивалась. Вот такие двойственные воспоминания. Но это именно то, что я помню и что ощущала. Что было на самом деле - хз.
Можно добавить вот что. В советское время не упоминался Холокост. Все погибшие в войну евреи были просто "погибшие от рук фашистов советские граждане". Это вызывало... определенные обиды, что ли.